– А кто этот Эван Ричардс, который стал мелькать в газете?
– Просто стажер, – заверяю я его. Гриффин всегда настороженно относится к новым подписям под статьями.
– «Лига плюща», верно? Где еще найдешь парня по имени Эван? Полагаю, Коламбия или Йель?
– В точку! – подтверждаю я. Гриффин настоящий профи. – Парень помогает Эмме, пока я разбираюсь с этой историей.
– Должно быть, серьезная история. Раз она выпустила тебя на вольные хлеба.
– Я хотел бы рассказать больше, но не могу.
Гриффин воспринимает это спокойно – после двадцати лет в криминальной хронике он привык к секретам.
– Итак, ты хочешь узнать, что случилось с этой Дженет Т-Р-А-Ш? На конце «ш», да? Дату рождения знаешь?
– Нет, но вот ее адрес. Звонок по 911 перевели в офис шерифа, но не похоже, что они отправили кого-то к ней домой.
– Ленивые ублюдки. – Гриффин выдергивает у меня из руки листок с адресом Дженет. – Я дам тебе знать.
За следующие несколько часов я совершаю четыре подхода к автоматам с шоколадками и кофе и набиваю семь жалких дюймов о жизни Макартура Полка для его будущего некролога.
Мой мозг, похоже, совсем заболотился.
...Полк учился газетному делу у своего отца, Форда, который в 1931 году основал еженедельник «Юнион-Реджистер». Заголовок первой полосы в дебютном номере звучал так: «Пляж Силвер-Бич закрыт из-за нашествия медуз».
По мере того как росло население Флориды, увеличивался тираж «Юнион-Реджистер». Менялись и приоритеты издания. В туристический сезон января 1938 года начался выпуск двух номеров в неделю, а к зиме 1940-го газета стала ежедневной. «Самые яркие новости под солнцем» – гласил девиз под шапкой газеты.
Форд Полк не делал никаких поблажек своему единственному сыну: Макартур начал работать в редакции клерком на телефоне и постепенно поднялся до главного редактора. Когда его отец неожиданно отошел от дел, чтобы заняться разведением карликовых норок, Макартур Полк встал во главе «Юнион-Реджистер».
Это случилось в 1959 году, а десять лет спустя число подписчиков возросло вдвое. Его формула успеха была проста, вспоминал впоследствии Полк. Серьезные читатели получали море местных новостей, а все остальные – цветные комиксы.
– Мы сделали из нашей газеты первоклассное издание, – сказал Полк в откровенном интервью за… недель до смерти. – Я всегда верил, что она должна быть совестью нашего общества.
Но в мае 1997 года совесть и качество пали жертвами всепоглощающей жадности: Полк продал «Юнион-Реджистер» компании «Издательская Группа Мэггад-Фист» за 47 миллионов долларов. Практически сразу после этого газета погрузилась в дерьмо…
Я слышу за спиной шумный вздох и разворачиваюсь на стуле. Это молодой Эван Ричардс, наша ранняя пташка.
– Джек, разве так можно писать в газете? «Погрузилась в дерьмо»?
– Последний стажер, который совал нос в мои статьи, теперь сочиняет рекламу гомеопатических средств для увеличения пениса.
Эван робко улыбается:
– Друг, ты выглядишь так, словно торчал здесь всю ночь.
– Знаешь, кто такая Клио Рио?
– Ага, девица, которая поет «Я».
– Точно.
– И выставляет свой лобок на всеобщее обозрение по телику. Горячая штучка.
– Мне жаль тебя разочаровывать, Эван. Но в клипе показывают лобок дублерши.
– Кончай заливать! – говорит он, выпучив глаза.
– Поверь мне.
– Ну уж нет!
– Как смотришь на то, чтобы встретиться с ней? – интересуюсь я. – Что-то типа свидания, а?
– Клево! Ты не шутишь? С Клио Рио?
– Собственной персоной.
Чарлз Чикл, эсквайр, уверяет, что ждал моего звонка, – это меня озадачивает. Неужели Дженет Траш сказала ему, что я расследую смерть ее брата? Может, ему уже известно, что с ней случилось?
Мы разговариваем в его конторе, где на стене соседствуют Пикассо и чучело громадного окуня. У Чарли Чикла редеющие седые волосы, румяное лицо и хитрые голубые глаза. Одет он в дорогой серый костюм и бордовый шелковый галстук, а на толстом пальце красуется кольцо выпускника Флоридского университета. В углу стола под стеклом выставлен оранжево-синий мяч с автографом Стива Спаррьера – значит, Чикл болеет за «Флоридских Аллигаторов». Это объясняет его таинственные связи в политических кругах.
– Итак, – говорит он, – вы навещали в больнице нашего общего друга Мака?
– Мистера Полка?
– Именно. Как он выглядел?
– Ужасно, – отвечаю я.
Чикл довольно ухмыляется:
– Поверьте мне на слово, Джек – могу я называть вас Джек? – за последние пятнадцать лет он ни разу не выглядел так, будто переживет ночь. Но внешность обманчива, он крепкий сукин сын. – Адвокат открывает папку, лежащую на столе. – Через час мне надо присутствовать на даче показаний. Давайте перейдем к делу.
– Думаю, произошло какое-то недоразумение.
– На вашем месте я бы тоже так подумал, – соглашается Чикл. – Вы, возможно, решили, что он спятил, Джек, но он просто хочет отомстить.
Теперь я понял: Чарли Чикл – юрист Макартура Полка. Он ничего не знает про Дженет Траш; он думает, я пришел, чтобы обсудить с ним деловое предложение старика.
– Прежде чем мы…
– Пожалуйста. – Он поднимает указательный палец. – Я знаю, что у вас есть вопросы, и я отвечу на большинство из них, если вы мне дадите такую возможность.
– Я слушаю.
– Как вы знаете, мистер Полк несколько лет назад продал «Юнион-Реджистер» компании «Мэггад-Фист». Взамен он получил значительную часть акций компании и пакет опционов, которые реализовал за последние полгода, чтобы добавить к своим активам. Теперь мистер Полк владеет примерно десятью процентами всех выпущенных акций «Мэггад-Фист» – а это лакомый кусочек, поверьте.