Клинический случай - Страница 61

Теперь моя очередь сесть.

– Что?

– Она позвонила мне сегодня утром, Джек. Сказала, что один ее приятель нажрался как свинья и разгромил ее квартиру. Она сейчас у знакомых – то ли в Лодердейле, то ли в Бока, в общем, в тех краях. Еще сказала, чтобы я ни за что не отправлял ей домой чек на наследство, пока она не вернется, потому что тот придурок все еще может быть там. – Адвокат фыркает. – А ведь я говорил этой молодой леди, и не раз, что деньги брата она сможет получить только через несколько месяцев.

– Вы сами разговаривали с Дженет?

– Нет, одна из моих секретарш.

– А секретарша знает ее голос?

– Да ладно вам, перестаньте.

– Чарли, сколько у вас клиентов – пара сотен? И ваши секретарши знают голос каждого?

– Нет, молодой человек, – говорит он. – Но у меня нет причин подозревать, что кто-то иной, а не мисс Траш, звонил в мой офис сегодня утром.

Он замолкает. Ждет, что я выложу свою теорию. Но я держу рот на замке.

– Она не оставила номер телефона?

– Вообще-то нет. Она сказала Мэри, что перезвонит, – отвечает Чикл. – А теперь не поделитесь ли со мной вашими мыслями по этому поводу…

– Не могу. – Слова комком шерсти застревают у меня в горле.

И перед тем как отправить меня восвояси, Чарли Чикл роняет:

– Не позволяйте воображению бежать впереди вас, Джек. Иногда дела обстоят именно так, как это представляется на первый взгляд.

Эмма хочет со мной пообедать и настаивает, что сама поведет машину. Она привозит меня в тускло освещенный итальянский ресторан, и мы выбираем столик подальше от входа. Она усталая, говорит, что тоже плохо спала ночью. Двадцать семь лет – я стараюсь на этом не залипать. Как неосмотрительно – проецировать собственные бредовые фобии на других людей; на мою голову хватит и мистера Керуака.

В ресторане прохладно, и Эмма трет руки, чтобы согреться. Я пересаживаюсь к ней поближе и обнимаю за плечи – чувствуется, что эти объятия мне гораздо приятнее, чем ей. Она оживляется, лишь когда я рассказываю ей про звонок в офис Чарли Чикла. Как и я, она хочет верить, что звонила действительно Дженет. Мы старательно молчим про кровь на ковре. И не притрагиваемся к вину.

Безжизненным тоном она говорит:

– Возможно, ты прав. Наверное, я не создана для работы в газете.

– Такое случается не каждый день. – Это я о сестре Джимми.

– А что, если она мертва, Джек?

– Ну, тогда… не знаю. Мы доведем дело до конца. Распутаем эту чертову историю.

Я не обманываю Эмму. Она знает, что я в полном замешательстве.

– А кроме вдовы, у тебя есть идеи, куда все это может привести? Почему люди умирают и пропадают?

– Мне нужно подумать, – отвечаю я.

– Рок-певец, о котором никто не слышал многие годы, безработный пианист…

Похоже, у нее сдают нервы. Я говорю ей, что мы не можем бросить это дело. Особенно сейчас.

А Эмма отвечает:

– Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Как ни странно, это правда.

Она смотрит на меня своими нефритовыми глазами. И я вдруг говорю:

– Интересно, кто напишет мой некролог?

– Напиши сам, умник. Мы его придержим до нужного момента.

– Хорошо, но мне нужна от тебя приличная цитата. Ты ведь мой босс и все такое.

– Отлично, – соглашается Эмма. – «Джек Таггер был очень неуравновешенным человеком…

– …но талантливым и уважаемым журналистом. Вся наша редакция будет скорбеть по нему…

– …целых пять минут, – встревает Эмма.

– Особенно Эмма Коул, ибо она так и не переспала с ним, хотя слышала, что в этом деле он превосходил многих…»

– Ах ты… – Она сбрасывает мою руку и пихает меня локтем в бок – начинается возня, мы смеемся и толкаемся. Это так мило, почти уютно. И кто, кроме Эвана, мог бы подумать – где моя самоуверенность? Самый обычный флирт – и вместо того чтобы спасать Эмму, я теперь пытаюсь ее соблазнить. Или надеюсь, что она меня соблазнит. Это уж как пойдет.

Эмма сообщает, что звонила отцу и рассказала ему про Джимми Стому и про исчезновение Дженет. Он велел ей быть осторожной, сидеть в редакции и оставить опасные вылазки журналистам. Она признается, что слова эти ее немного разозлили, а я советую не понимать их превратно. Будь я ее отцом, я бы сказал то же самое.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – просит Эмма.

– Хорошо. Не обижайся, но в последнее время меня преследуют сладострастные мысли о тебе. И я употребляю слово «сладострастные» в его самом чистом и нравственном значении.

– Другими словами, ты хочешь секса, – говорит она. – А я еще ничего не решила по этому поводу. Поэтому давай сменим тему.

– Ладно. Как насчет такой? У меня в холодильнике больше нет замороженной ящерицы.

– Да?

– С той самой ночи, когда ко мне вломился грабитель. Я набил злодею морду вараном.

– Ты шутишь.

– Вот и нет. И это был огромный варан, поверь мне. Надеюсь, я хорошо отделал ублюдка.

– А как же старый добрый пистолет? – спрашивает Эмма.

– С пистолетом любой дурак сможет.

Вернувшись в редакцию, я нахожу на столе записку от Гриффина, который не верит в электронную почту. Заляпанная кофе записка нацарапана карандашом, все буквы заглавные:

...

КОПЫ НЕ ПОЕХАЛИ НА ВЫЗОВ ПО 911 В ДОМ ТРАШ ПОТОМУ ЧТО ОНА ЗВОНИЛА НАКАНУНЕ + СКАЗАЛА ЧТОБЫ НЕ ЕЗДИЛИ. СКАЗАЛА ЭТО ЕЕ ПЬЯНЫЙ ДРУЖОК УЧИНИЛ РАЗГРОМ + ОНА С НИМ ПОРВАЛА + ОНА НЕ ХОЧЕТ ПОДАВАТЬ В СУД. ЕСЛИ НУЖНЫ ПОДРОБНОСТИ, ДАЙ МНЕ ЗНАТЬ. Г.

Я показываю эту записку Эмме.

– Так значит, она жива! – восклицает она.

Но я настроен менее оптимистично. Дженет никогда не упоминала, что у нее есть приятель. Она говорила про бывшего мужа, про извращенцев из Интернета, но я ни разу не слышал от нее про дружка.