Клинический случай - Страница 79

На следующее утро Эмму призвал к себе редактор Городских Новостей и сообщил, что она как младший сотрудник редакции была избрана, дабы «заместить» редактора раздела Смертей. А благодаря уходу из газеты нескольких штатных работников, она уже занималась «Садоводством» и «Страничкой автолюбителя». Я уверен, что юная Эмма искренне поверила редактору Городских Новостей, когда он сказал, что это ее «счастливая возможность». И поверила, что это лишь временное назначение и скоро ее вернут в редакцию новостей, где она будет редактировать серьезные статьи. Время шло, но Эмма не возмущалась, потому что она работяга, а не саботажник. Хотя в последнее время она очень изменилась, и отчасти, надеюсь, благодаря мне.

– Аксакал не хотел платить за твой билет на самолет, – говорит она, – но я его убедила.

Я впечатлен: Аксакал – крепкий орешек.

Эмма продолжает:

– Я напомнила ему, что случилось на прощальной вечеринке Робби, когда Аксакал напился и затащил меня в подсобку.

Робби Микелсон писал об окружающей среде. Он ушел из газеты, после того как было решено, что окружающей среде больше ничто не угрожает, и его должность сократили.

– В подсобку? Как все запущено, – комментирую я.

– Я заехала ему по яйцам бутылкой с «Жидким сантехником». Он очень сожалел о содеянном.

– Явный прогресс в отношениях с руководством.

Подумать только, мы завтракаем в блинной «Айхоп». Созерцание того, как Эмма отправляет в рот стопку оладий, очаровывает меня до невозможности. Правду сказать, все, что она делает, решительно прекрасно. Например, как она складывает салфетку, чтобы вытереть кленовый сироп с губ…

– Джек, соберись, – говорит она.

Но слишком поздно – я уже сижу в бочке, и эта бочка летит с водопада. Господи, помоги мне, я втюрился в своего редактора – в женщину, которую я поклялся перехитрить, деморализовать и выгнать из журналистики. Моя миссия полностью провалилась из-за неприкрытой похоти, и я абсолютно счастлив.

– Это все твоя статья, Джек.

– Что – статья?

– Ты сходишь с ума из-за этой истории, – поясняет она.

– Да, схожу. И не только из-за нее. Если даже у меня ни черта не выйдет, я все равно…

– Не говори так. Это отличный материал.

– Эмма, как по-твоему, что происходит?

В задумчивости она постукивает вилкой по пустой тарелке.

– Как бы мне хотелось не быть твоей начальницей, – наконец говорит она.

– А мне бы хотелось, чтобы ты не уходила от ответа.

– Тут нет никакой тайны, Джек. Я просто не знаю, что делать.

– Тогда оцени мой скромный план: мы будем видеться так часто, как только возможно, и самозабвенно трахаться по крайней мере один раз за ночь.

Эмма недовольно стонет:

– Похоже, ты много думал над этим вопросом.

– Можешь назвать меня неизлечимым романтиком.

– Постарайся быть серьезным хотя бы одну минуту.

– Серьезно? Давай слетаем в Париж? – предлагаю я.

Она улыбается – хороший признак, – но затем говорит:

– Джек, тебе было двадцать лет, когда я родилась.

– Девятнадцать, – возражаю я. – Что ты хочешь этим сказать? И куда это ты собираешься?

– На работу. – Она обходит столик и целует меня в макушку одним из тех милых платонических чмоков, от которых задумываешься, а не бросили ли тебя только что.

– Как ты можешь оставить меня здесь одного?

– Доедай свою булочку, дружок, – велит Эмма. – Тебе понадобятся силы. – Затем она дважды озорно мне подмигивает, и у меня крышу сносит. Жизнь отличная штука. На данный момент.

Из блинной я еду прямо в окружной морг. Не могу сказать, что обстановка так уж сильно отличается. Не успев войти в офис Пита, я натыкаюсь на Карен, которая мужественно заводит со мной разговор ни о чем. Отсутствие притяжения между нами так давит, что трудно поверить, будто мы когда-то были любовниками, тем более страстными. Просто удивительно, что два равнодушных друг к другу человека могут вытворять в постели, если правильно настроятся. Оказывается, что и я, и Карен сейчас живем хорошо, очень заняты работой, ждем не дождемся, когда спадет жара, и т. д. и т. п. Мы надоедаем друг другу почти до тошноты, но тут я замечаю Пита в конце коридора, неловко извиняюсь и откланиваюсь. Пит ведет меня в свою лабораторию и закрывает дверь.

– Ты получил мое сообщение? – спрашивает он.

– Нет. – Иногда я несколько дней кряду не проверяю голосовую почту в редакции. В свою защиту могу только сказать, что мой рабочий телефон звонит не так уж часто. Авторам некрологов редко названивают герои их статей.

Пит продолжает:

– Короче, ты был прав.

– Образцы совпали?

– Ага.

Значит, на ковре Дженет была ее кровь. Чертыхаясь, я добрую дюжину раз пинаю стену каблуком. Пит терпеливо ждет, пока я успокоюсь.

– Джек, ты знаешь, я обязан спросить…

– Пожалуйста, не надо.

– Это может мне выйти боком, – говорит он. – Если эта кровь – улика, я серьезно нарушил закон о…

– Выкинь ты эти образцы.

– Но как же…

– Выкинь их, Пит. Там, откуда я это взял, крови еще предостаточно.

25

...

После целого дня вышибания дверей с ноги и погони за гнусными преступниками я хочу только вылезти из потной одежды, выпить пивка и расслабиться.
Если хочешь расслабиться, позвони мне на модем по номеру 900-555-СПЕЦНАЗ. А если ты зарегистрируешься прямо сейчас на этом сайте, то первые десять минут достанутся тебе абсолютно бесплатно. Я принимаю «Виза», «Мастеркард» и «Дискавер»…

После часа поисков я все-таки нашел веб-сайт Дженет. Я запускаю рекламный видеоролик: появляется Дженет в очках ночного видения, в черном кружевном лифчике, таких же трусиках и в тяжелых военных ботинках. На заднем плане знакомая мебель – ее гостиная. Качество паршивое, изображение расплывается, но тут я слышу мальчишеский голос Дженет, и мне становится безумно грустно. Я просматриваю список «Часто задаваемых вопросов» и уже на первом начинаю истерически смеяться.